​Настоящая Лычкатая

25.05.2018 9:35

​Настоящая Лычкатая

Фото А. Андронова
Читать:

Ее боятся. Ей восхищаются. О ней судачат полушепотом, закатывая глаза. Присвистывают: «Она себе на уме». Констатируют: «Дама с характером». И вот директор и основатель Сургутского драмтеатра Тамара Лычкатая сидит передо мной — стильная стрижка, малиновое платье, крупные украшения, испытующий взгляд.

«Знаете, меня все запугивали перед нашим интервью, — с места в карьер начинаю я. — Говорят, вы, мягко говоря, непростой человек, Тамара Никифоровна».

Собеседница улыбается и замечает, что ей даже самой с собой сложно, а простые люди — миф.

Она потягивает из трубочки шоколадный коктейль со взбитыми сливками, а я пытаюсь вычислить ингредиенты коктейля личности Лычкатой.

Ингредиент №1. Володя

«Представляешь, у меня в день рождения произошло событие, которому нет цены», — делится Тамара Никифоровна, недавно отметившая 70-летие. «Плакать буду», — вдруг прерывается она, тянется за бумажной салфеткой и возвращается к рассказу:

«Володя купил нам с мужем путевку на Мальдивы, но он не смог поехать из-за проблем с давлением, сказав мне, чтобы я летела и не переживала. Там я познакомилась с симпатичной парой, у которой трое детей. Решили провести мой юбилей вместе, но вдруг в четыре часа ко мне в бунгало постучались. Открываю — а там мой сын! Стоит Володя с корзиной ландышей. Включил песню с припевом «пусть мама услы-ы-ы-ышит» и говорит: «Знаешь, я подумал — как бы ты ни хорохорилась, а все же будешь совсем одна, поэтому решил прилететь и быть с тобой сегодня». Мы накрыли столик на берегу океана, отметили, и утром он улетел. Весь остров говорил об этом! Это такая минута, когда понимаешь — жизнь не зря».

Вообще, о тяжелом нраве Владимира Матийченко в городе слагают легенды. Однако слушая историю трогательных отношений мамы и сына, с трудом можно распознать в ней художественного руководителя Сургутского театра, превратившегося в нежного «Володю». «Нельзя быть такими похожими, — восклицает Лычкатая. — Я на него когда смотрю, то пою внутри: «Гляжусь в тебя, как в зеркало, до головокружения». Это просто невообразимо! Надо ведь как-то нам отличаться».

​Настоящая Лычкатая

Тамара Лычкатая с сыном Володей, 1970-е

Она излучает любовь и гордость. Понимаете, говорит, Володя же просто книгоман, а еще он учился в США, когда ему было 18 лет. Пришлось продать машину, чтобы оплатить учебу, итогом которой стал его идеальный английский. А еще, по воспоминаниям Тамары Никифоровны, «Володя поехал в страну своей мечты, а вернулся через год патриотом России, сказав «как хорошо свалить подальше из этой сраной Америки».

Резкость фраз свойственна и матери, и сыну, но первая отмечает, что второй относится к спектаклям и режиссерам куда уважительнее и деликатнее, чем она.

Творчество — отдельная субстанция, о составе которой Лычкатой и Матийченко приходилось спорить не раз и не два. «У нас было много серьезных разговоров, — признается она. — Володя сказал мне, что не принимать — легче. Если ты понимаешь, что человек интересен, что он взял произведение, то гораздо важнее понять, почему именно, чем сказать — он дурак».

Ингредиент №2. Щепотка фатализма

В народе, кстати, говорят, что именно дурак всегда счастлив. У Тамары Никифоровны на этот счет свое мнение. Она ставит под сомнение саму возможность «сплошного счастья». Да и что вообще означает это истрепанное слово из семи букв? «Это ожерелье из мгновений, и у кого-то одно мгновение может стоить целого ожерелья», — философствует Лычкатая, подразумевая сюрприз сына на Мальдивах. Он пришел к ней точно в час ее рождения. Случайно. Но все это неспроста, уверена Тамара Никифоровна. Будучи фаталисткой, она думает, что в жизни у человека все предрешено, но никогда бы не хотела знать будущее.

«Хотя я не отрицаю — что-то зависит от самого человека. Но твое решение — тоже фатализм. Есть пара-тройка направлений, а выбор все равно предопределен», — размышляет Лычкатая.

Ингредиент №3. Театральный труд

Кто знает, может быть, и театральная стезя Тамары Никифоровны была предопределена. Она дает интервью из года в год, а проблемы у обители лицедеев все те же: бюджет и маразм бюрократии. «Износ оборудования — 95 процентов», «требование повысить заработную плату без увеличения ФОТ», «двойная политика», «нормативы работы актера», «оптимизация» — Лычкатая строчит пулеметной очередью из постылых терминов.

Дойдя до точки кипения, она внезапно вспоминает историю из прошлого:

«Помню, когда я работала в «Камертоне», мы приобретали картины, а бухгалтер говорила, что надо их по квадратуре покупать. Мол, нужно высчитать, сколько будет стоит квадратный метр картины!»

Смех и слезы. Точнее — сквозь слезы. «Мы продолжаем жить в «совке», — печально резюмирует директор Сургутского музыкально-драматического театра. — Ну, культура точно. И это очень больно».

Ингредиент №4. Ненависть к соревнованиям, приправленная любовью к Шекспиру

Но сильнее всего Лычкатую бесят всевозможные соревнования и конкурсы в духе «Лучший по профессии».

«Как можно определить лучшего учителя? Он не может быть одним на всю страну. Какие критерии?» — вопрошает она. Тамару Никифоровну искренне возмущают состязания в сфере культуры. По ее мнению, они могут присутствовать только в спорте, исключая, впрочем, фигурное катание и художественную гимнастику.

Безнравственно определять первых и последних в искусстве, полагает Лычкатая и цитирует любимый «Сонет 66» Уильяма Шекспира, делая упор на строчке про ложный приговор совершенству. Она замечает, что это произведение потрясает ее на протяжении 50 лет и напоминает ей обо всех творцах, которых загнобили критики. «Выносящих приговор» Тамара Никифоровна называет «коррупционерами высшей марки»: они-де решают, кого назначить гением, а кого утопить в океане забвения.

«Пошли они в жопу», — подытоживает Лычкатая и комкает салфетку.

Ингредиент №5. Борьба со страхами и косяки ультрамариновых рыб

​Настоящая Лычкатая

Тамара Никифоровна исследует морские глубины, 1990-е (фотография из личного архива Лычкатой)

Примерно в то же самое (вышеупомянутое) место стоит отправлять все свои страхи и фобии, убеждена Тамара Никифоровна. Мало кто знает, но директор Сургутского театра всерьез увлечена глубоководными плаванием. «Очень люблю воду. Хорошо ныряю, прыгаю. Я хоть и не дайвер, но опускаюсь на глубину. Обожаю море! Ощущаю его как нечто живое. А еще у меня есть абонемент в бассейн», — приятно огорошивает Лычкатая. Она терпеть не может валяться и лениво загорать. Морщась, прибавляет: «Раздражают селедки на пляже».Подводный мир она находит фантастическим и с упоением описывает, как мимо нее однажды «проплыли косяки ультрамариновых рыб, и рядом лежала акулка».

Не страшно ли вам нырять, Тамара Никифоровна? «Вообще не страшно», — парирует она и ни с того ни с сего сознается, что боится высоты. Не самолетов — они для нее «подобны трамваям» — а встать на краю здания или обрыва. «У меня все время ощущение, что меня кто-то столкнет. Пусть даже без злого умысла, — рассуждает Лычкатая. — Но с парашютом бы, например, я спокойно прыгнула».

Спрашиваю, что занимает Тамару Никифоровну в свободное время. Кроме театра, конечно же. «Не фотографирую, не вяжу, не шью, — отрезает она. — Я умею вязать, но для меня вязание — не отдых, а нервотрепка. Мое увлечение досталось мне от мамы. Это книги!»

Ингредиент №6. Тяга к прекрасному

Еще одно увлечение Лычкатой — куклы. Как это часто бывает у коллекционеров, предметы стали собираться спонтанно. Теперь коллекции директора драмтеатра позавидует и магазин игрушек, и музей кукол. Она делает принципиальное замечание: «У меня нет портрета ни президента, ни губернатора, ни мэра. Чиновник, может, и обязан иметь это у себя, но не я».

Тамара Никифоровна в целом относится к эстетике с особым пиететом: «Люблю, чтоб женщины, с которыми я работаю, были красивыми, креативными и нескучными!»

Ингредиент №7. Самый безумный поступок в жизни

Директора СМДТ и саму нельзя назвать скучной. Задаю ей вопрос о самой отчаянной и сумасшедшей выходке. «Когда стало понятно, что расстались с отцом Володи, я хотела броситься под машину, но так, чтобы остаться живой и минимально покалечиться. И чтобы он потом опять вернулся, — делится жутковатой тайной из прошлого Тамара Никифоровна. — Я даже стояла на трассе, но не решилась. Машины мчались слишком быстро. Только не подумайте — покончить с собой я никогда не хотела».

С годами горячности стало чуть меньше. Лычкатая встретила нынешнего супруга в 47 лет, и они обвенчались. «И это уже очень осмысленная ситуация. В таком возрасте больше прощаешь, принимаешь, понимаешь», — делится житейской мудростью моя собеседница и соглашается с тем, что она импульсивна.

Ингредиент №8. Борщ южной Украины и маслины-аутсайдеры

​Настоящая Лычкатая

Женский разговор заводит нас не только в закоулки отношений, но и немного — в гастрономические дебри. Если совсем коротко: Тамара Лычкатая долгое время испытывала иррациональное отвращение к маслинам и отменно готовит борщ по рецепту из родных мест. В идеале это должен быть «борщ южной Украины» — терпковатый, островатый, на томатах, с жесткой хрустящей капустой. И не дай боже положить туда сладкую свеклу.

Ингредиент №9. Сценарий для похорон

Беседа подходит к концу, как и наши с Тамарой Никифоровной шоколадные коктейли. Я говорю ей, что за плечами юбилей и багаж прожитых лет и спрашиваю, предается ли она рефлексии по этому поводу. Обычно в такие моменты люди подводят итоги, что-то переосмысливают — и далее по списку.

«Наоборот! Меня беспокоит то, что я полна планов! — восклицает Лычкатая. — Я, знаешь, не люблю смотреть в зеркало, потому что иначе себя ощущаю внутренне».

​Настоящая Лычкатая

Тамара Лычкатая с актером Дмитрием Кожиным на праздничном вечере в честь 70-летия (фотография Рамиля Нуриева)

Планы, к слову, впечатляющие: у СМДТ намечаются настоящие гастроли в Московском театре на Таганке, а также ведутся переговоры о выступлениях труппы в Германии, Люксембурге и Франции. Еще есть проект «Уроки литературы в театре», плоды которого так милы сердцу Тамары Никифоровны, испытывающей искреннюю радость от того, что школьники на спектаклях наконец-то смотрят на сцену, а не в гаджеты. «Очень хотелось зацепить этим проектом и студенчество, которое сегодня не особо образованное», — отмечает Лычкатая. Она считает, что в самом театре уже сформирована «очень хорошая молодежь», и можно уходить спокойно с поста руководителя. «Есть кому быть директором, худруком, замом по развитию, а я в театре буду режиссером. Творить!» — раздумывает Тамара Никифоровна и спустя минуту изрекает, что ее из театра, видимо, придется… выносить.

«И вообще, напишу сценарий своих похорон, чтобы все было по уму! — смеется она. — Да, я спокойно отношусь к смерти. Я шучу над ней!И я не хочу, чтобы меня закапывали, например. Только сжечь! Не надо мне этих червячков. А еще бы лучше было, как в Индии, — только по Оби! На бревнышках. И чтобы был праздник в честь того, что жил такой человек, который принес радость. И все было бы с музыкой. Если что, я люблю «Поэму экстаза» Скрябина»…

***

Ее боятся. Ей восхищаются. О ней судачат полушепотом, закатывая глаза. Присвистывают: «Она себе на уме». Констатируют: «Дама с характером». Директор и основатель Сургутского драмтеатра Тамара Лычкатая сидит передо мной — другая и настоящая.

Справка: Тамара Никифоровна Лычкатая родилась в 1948 году в Луганске. Она окончила режиссерское отделение Харьковского ГИК в 1981 году. Проживает в Сургуте с 1986 года. Является одним из основателей Сургутского музыкально-драматического театра. Заслуженный работник культуры РФ, кандидат педагогических наук, член Союза театральных деятелей РФ.

Источник

Лента публикаций
Вверх